Что происходит на БЦБК

Несмотря на то, что тема БЦБК близка иркутянам еще с конца восьмидесятых, далеко не все понимают, что именно происходит сейчас на комбинате. Ввод долгожданного замкнутого водооборота и последовавшая за этим остановка комбината как-то плохо связываются друг с другом.

На самом деле история БЦБК должна была завершиться уже давно – после многочисленных постановлений советского и российского правительств как по его полному перепрофилированию, так и по окончательному закрытию. Ни одно из этих постановлений так и не было выполнено – по самым разным причинам, но в основном из-за нежелания руководителей всех уровней брать на себя ответственность.

В конечном итоге БЦБК перешел в руки управляющей компании "Континенталь менеджмент", а акции комбината были поделены почти поровну между частниками и государством. Государство, однако, до сих пор не принимало никакого участия в судьбе комбината, передав свои акции в управление все тому же КМ и глядя сквозь пальцы и на практически полное отсутствие налогов за счет их вывода через оффшорные зоны, и на проблемы с экологией.

Собственно, проблема с экологией и БЦБК не стояла бы так остро, если бы Байкал не был государственным стратегическим ресурсом. Сейчас фасованная питьевая вода стоит около 10 рублей за литр, что вплотную приближает ее по стоимости к нефти и жидкому газу (а при цене нефти в 60 долларов за баррель – даже превосходит ее). В Байкале находится более 3/4 российских запасов пресной воды, то есть 23 тысячи кубических километров. Учитывая, что в России добывается всего половина кубического километра нефти в год, нетрудно представить, на какой золотой жиле живут иркутяне.

Тем не менее, БЦБК продолжал отравлять Байкал, что с экономической точки зрения было равнозначно медленному удушению курицы, несущей золотые яйца. Разговоры о замкнутом водообороте затянулись на десяток лет, несмотря на желание Всемирного банка профинансировать и водоснабжение комбината, и его перепрофилирование. Впрочем, как раз к замкнутому водообороту руководство комбината пусть медленно, но все-таки продвигалось, так как выполнение, хотя и неторопливое, этого обещания, позволяло из года в год продлять лицензию на сброс отходов в Байкал.

Когда же замкнутый водооборот был наконец введен – на заводе произошло то, что принято называть коллапсом. Как внезапно оказалось, введение замкнутого водооборота не позволяет использовать отбеливание целлюлозы хлором, а, следовательно, завод не может производить наиболее рентабельную продукцию. Что фактически равнозначно банкротству.

Трудно заподозрить руководство комбината в том, что оно не предвидело такой поворот событий. Безусловно, на комбинате работают квалифицированные химики, технологи и экономисты, которые прекрасно понимали, что на замкнутом водообороте комбинат в привычном режиме существовать не сможет. Но молчали. Почему? Пока этот вопрос остается без ответа, и мы можем лишь предполагать, какие мотивы были у всех этих людей.

Работникам БЦБК от этих тайн, однако же, не легче. Завод, не приносящий ни копейки прибыли, работать не способен – и рабочих попросту, по-капиталистически, отправили для начала в отпуск и пообещали последующее сокращение. Напоследок натравив их на экологов, как виновников всех бед.

Естественно, в этой ситуации возникает очередной непростой вопрос: если руководство комбината знало о бесперспективном будущем, почему оно к нему не подготовилось? Почему не были налажены курсы по переквалификации рабочих, где принятые в соответствии с планами перепрофилирования меры по предоставлению им новых рабочих мест, по льготному кредитованию переезда к новому месту жительства? Само собой, отдельно взятому капиталисту эти проблемы совершенно неинтересны – но, возвращаясь к началу статьи, вспомним, что вторым совладельцем комбината является государство, которому проблемы населения должны быть совсем не безразличны. В идеале.

Посмотрим, однако, на ситуацию с другой стороны – с позиции того самого капиталиста. Купив в свое время практически бесхозный комбинат, наш капиталист в лучших традициях мировой экономики имел два варианта действий: либо сделать из комбината образцово-показательный объект, работающий на современной экологичном оборудовании, либо выжать все соки и доходы из устаревшего оборудования, а там – хоть трава не расти. Первый путь требовал значительных затрат и усилий и мог бы быть вполне оправдан – где-нибудь в Канаде. В России же, к сожалению, у любого капиталиста над головой висит меч басманного правосудия, действующего, судя по всему, на принципах женской логики – то есть по принципу "а сейчас я хочу вот это". Вкладывать деньги в российское производство в надежде на то, что лет через десять-двадцать оно начнет приносить серьезную прибыль, не решится ни один российский капиталист – и вообще-то, по большому счету, их можно понять.

Именно поэтому практически все российские капиталисты идут по второму пути. Не явился исключением и наш прибайкальский олигарх. За десять последних лет в принципиальную модернизацию оборудования БЦБК не было вложено ни копейки.

Из частных источников известно, что практически ежегодно владельцы БЦБК прощупывают возможности продажи комбината. Но в существующем виде БЦБК, со всеми своими экологическими проблемами и дурной репутацией, за свою стоимость никому не нужен. Собственно, он и даром никому не нужен, так как цена доставки леса до комбината делает его продукцию совершенно золотой, и продавать ее можно, только минуя российские налоги, через оффшорные зоны. Однако есть мнение, что некоторые действия московских природоохранных структур против БЦБК были именно попыткой сбить его цену.

Таким образом, БЦБК естественным образом подошел к состоянию клинической смерти. Из которой, как известно, только два пути – или на тот свет, или на этот. Пока что впереди виден только первый путь – многие жители Байкальска уже сейчас торопятся переехать в Слюдянку и Иркутск, понимая, что через пару месяцев конкуренция на рынке труда резко возрастет за счет массового потока беженцев. С другой стороны, известно, что сам генерал Квашнин ведет переговоры на достаточно высоком уровне, в том числе среди военных, о разрешении, ввиду якобы крайней оборонной важности комбината, снова сбрасывать отходы в Байкал.

А с третьей стороны, ходят упорные слухи, что комбинат вот-вот будет куплен Ростехнологией. Но это – уже совсем другая история.